Nobody Home

Уж простите. Помню читал какой-то его роман про гражданскую войну в Испании - на первых страницах стало ясно, чем всё закончится. И что-то такое нравоучительное у него всегда проскальзывает, неискреннее...

Потом я прочитал у Ромена Гари, которого уважаю и как писателя, и как человека, об одном эпизоде. Гари, кто не в курсе, не только писал книги, но и героически сражался во Второй мировой, вот только один случай из военной биографии Гари. 23 ноября 1943 года он в качестве штурмана, вместе с пилотом и стрелком-радистом летит на бомбардировщике “Бостон” бомбить немецкие заводы. Самолет попадает в зону зенитного обстрела. Гари чувствует, что ранен в живот. И тут в наушниках раздается холодный голос пилота Ланже: “Я ранен. Ничего не вижу. Я ослеп”. Кабина пилота отделена стальной перегородкой, проникнуть туда невозможно… Летчики принимают решение лететь дальше и бомбить цель, раненый Гари передает ослепшему пилоту команды… Потом экипаж поворачивает обратно, в сторону Англии. Над Англией они хотят выпрыгнуть, но кабину пилота заклинило… И тогда они принимают решение садиться. Гари продолжает передавать команды ослепшему пилоту, с третьей попытки они сажают самолет. Это был первый случай в истории французских ВВС, когда слепой пилот посадил самолет по указаниям штурмана...

Так вот, отрывок из документальной книги-интервью Ромена Гари "Ночь будет спокойной":

Р. Г. …А Хемингуэй играл Хемингуэя-крутого-парня всю жизнь, но одному Богу известно, что он прятал в себе, какой страх, какую тоску. Он был без ума от самого себя. Он построил свой образ на «мачизме», но мне кажется, на самом деле это была неправда. Году в 1943-м или 1944-м, точно не помню, в общем, Лондон бомбили каждую ночь, и во время одной из таких бомбежек я потерял приятеля. Я обхожу все больницы. В больнице Святого Георгия повсюду раненые: в коридорах, на столах, и без конца поступают новые. Умирающие… Внезапно — драматическое появление: я вижу гиганта в плаще, все лицо в крови, и ведут его американские офицеры с не менее драматическим видом. Это был Хемингуэй. Он попал в аварию на джипе, в затемнение, — поранил кожу под волосами, пустяк. Он пробирается среди умирающих и вопит: «Я Эрнест Хемингуэй! Я Эрнест Хемингуэй! Лечите меня. Я ранен! Лечите меня!» Вокруг было полно раненых, которые действительно отдавали концы. Когда сравниваешь такого Хемингуэя с человеком, которого он изображал всю жизнь, и с героями его романов… Там был один врач, доктор Роже Сент Обен, он может подтвердить… Он помнит. Тем не менее «Прощай, оружие!» — один из лучших романов о любви нашего столетия; можно, оказывается, быть великим писателем и жалким типом одновременно. Я говорю не о Хемингуэе, я говорю обо всех, потому что все лучшее, что в нас есть и чем бы мы хотели быть, мы вкладываем в наше творчество, себе же берем, что останется…

Просто к слову. Попалась на одном сайте сегодня статья о подвигах Хемингуэя...